Дохлая луна - Страница 5

К оглавлению

5

Так как


Так как мощь мила негуществ
Этой радостной душе,
Так как ходит зов могуществ
По молчаний пороше,
Так как ходит некий вечер
По взирающему рту,
Так как чертит с богом вече
По целинам лиц черту.
Отсутствиеокая мать качает колыбель.
Дитя продевает сквозь кольца жизни ручки-тучки небыли.
И люби-отца скачет по полю конским телом буйхвостым.
И полистель войскам взоров дает приказы: «Ряды, стройсь!»
Зазвени тетивы и звенел голубой лад луков.
И ресницы — копья.
Мальчик развевающий кудрями будущего смеется.
И небовые глаза, и блестит золото звезд в них,
И ночь, протянувшаяся бровью.
Зима смеется в углах глаз блестит.
Небистели вьются, кружатся за ресницами, метель за окном.
Звон о грезежн о не
И звоножарные сыпал торговец каменья.
И девовласый онел был, и зрачкини мойма взяли синель.
И онаста моймом была разумнядь, и северовласая сидела дева.
И черты зыбились толбой, и были онасты ими взоры дев.
И молчаниевлас был лик и оналикий бес.
Многолик таень и теблядины пятнаты моймом.
И тобел широкозеват и вчератая дева и мновый дух.
И было оново его сознание и оновой его мысль.
И правдавицы разверзлись нелгущие ресницы.
И онкий возглас, и умнядь вспорхнула в глазовом озере.
Онкое желание.
Оникане и меникане вели сечу, выдерживали осаду взоров юноши.
Век с толпой мигов Онило моей души.
Сквозил во взорах онух и онелый сон онимая,
О онел врезающий когти в мойел.

Числа


Я вслушиваюсь в вас, запах числа
И вы мне представляетесь одетыми в звери их шкурах
И рукой опирающимися на вырванные дубы
Вы даруете — единство между змееобразным
движением хребта вселенной и пляской коромысла
Вы позволяете понимать века, как чьи-то хохочущие зубы.
Мои сейчас вещеообразно разверзшися зеницы.
Узнать, что будет Я, когда делимое его — единица.

Внучка Малаши
(шуточная поэма)

(Охота. Поход Владимира Ползет в Питер. Восстание училищ.)

I

Скакала весело охота,
Вздымала коней на дыбы,
И конник и пехота,
Дружина и рабы.
Дрожал, смеясь, веселый рог,
Ему звенел поющий лес
И улыбался всем Сварог.
Смеясь, на землю Леший слез.
Олень, предсмертно взвившись в высоту,
Вдоль поля поскакал,
И люди с бешенством стонали: Голубушки, ату!
С их щек пот ярости стекал.
Дочь за плечами всех ясна:
И вепри есть и козы.
Скакала весело княжна.
Звенят жемчужные стрекозы.

II

Белун стоял, кусая ус,
Мрачно беседуя с собой:
Ну что де, русских бог, ну что же, ну-с!
Я уж истомлен упорною борьбой
К нему по воздуху летит Стрибожич,
О чем-то явственно тревожась.
«Ну что же, мальчик, какие вести?»
Молвил Белун, взгляд глаз вперяя долгий.
Тот залепетал ему о праве мести
И о славян священном долге.
«В знати и черни
Колышет тела призыв вечерний,
— Колокола.»
«От смердича и до княгини
Старая вера везде видел я гинет.»
Кера! Кера!
Пылали глаза
Священной угрозой.
Медлит гроза.
Право мороза.
Взор ледяной, недвижный лун,
Вонзает медленно Белун.
И думает: «Робичичем быть побежденным?
Признать рожден(ого) рабой?
Нет! Кем бы мы ни побеждены,
Мы еще померяемся с судьбой!»

III

Сухой путиной, то водой
В лесу буй-тур бежал гнедой.
Глаз красный мощно кровавел,
В мохнатой спрятан голове,
И в небо яро тур ревел,
Полузавешенный в траве.
Скакал вблизи хозарский хан,
Собой благоухан.
На нем висела епанча,
Край по земле слегка влача.
Лицо от терниев холя,
Сияли мехом соболя,
И сабля до земли
Шептала грохотом: внемли!
Владавец множество рабов,
Полужилец уже гробов,
Он был забавен в шутках, мил
И всех живучестью томил.
Слезливых старчески буркал,
Взор первой младости сверкал,
Из-под стариковато-мягких волосенок
Лицо сияло (остренький мышонок).
Таков был князь хозарский, хан,
Коню ездою колыхан.

IV

Красные волны
В волнах ковыля.
То русскими полны
Холмы и поля.
Среди зеленой нищеты,
Взлетая к небу, лебедь кычет
И бьют червленые щиты,
И сердце жадно просит стычек.
Позвал их князь
Идти на врага.
И в сушь, и в грязь
Шагай, нога!
Так нежен шаг пехот,
Так мягок поскок конниц,
Идем в поход, идем в поход!
На шум гречанских звонниц.
Под звуки дуд
Так билось ретивое.
Вперед идут, вперед идут
В кереях вольных вои.
Вперед идут
Побед сыны.
В душе звук дуд,
Глаза сини.
За ними поющие села
И возглас играющих жен.
И возглас раздался веселый:
Враг окружен!
О, есть ли что мечей поюнней?
Но, чу! везде полет Воюний.
О, этот миг друг с другом сечи,
Меча с мечами звонкой речи
И страшной общей встречи.
Кому врага в (ага) бою побитии?
То знает лишь Табити.
И русский бьет врага копьем.
Тот, падая, дрожит.
Из черепов мы воду пьем
Тому он скажет, кто лежит…
Так длился бой…
Дыханье затаив. Смотрели боги
5